Федеральной службой государственной статистики утверждены новые формы стат наблюдения за деятельностью предприятий — новые квартальные формы N 5-З «Сведения о затратах на производство и продажу продукции (товаров, работ, услуг)» и N П-5 (м) «Основные сведения о деятельности организации» и другие. Даны указания по заполнению новых форм.

С текстом Приказа Федеральной службы государственной статистики от 26 июня 2013 г. N 232 «Об утверждении статистического инструментария для организации федерального статистического наблюдения за деятельностью предприятий» можно ознакомиться на сайте компании ГАРАНТ по адресу: http://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/70307672/?prime

Постановлением Правительства РФ от 10.07.2013г. № 584 «Об использовании федеральной государственной информационной системы „Единая система идентификации и аутентификации в инфраструктуре, обеспечивающей информационно-технологическое взаимодействие информационных систем,используемых для предоставления государственных и муниципальных услуг в электронной форме“ регламентирован порядок использования единой системы.

Получить санкционированный интернет-доступ к сведениям, содержащимся в государственных (муниципальных) и иных информационных системах могут лица, зарегистрированные в этой системе, через «личный кабинет». Для регистрации используются простые электронные и усиленные квалифицированные электронные подписи.
Для получения бесплатной общедоступной информации регистрация не требуется.
Единая система используется на безвозмездной основе.

Поправки по «фирмам-однодневкам» и расширению полномочий налоговых органов прошли второе чтение

Проект федерального закона №  196666-6 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям» (внесен Правительством РФ)

24.05.2013 Госдума РФ во втором чтении приняла законопроект, предлагающий существенные «антиотмывочные» поправки к ряду ключевых законов. 
Напомним, что после принятия законопроекта в первом чтении разгорелись бурные споры. Дело в том, что, с одной стороны, поправки направлены на борьбу с фирмами-однодневками, а с другой — они существенно расширяют полномочия налоговых органов. 
Ко второму чтению отдельные положения законопроекта удалось смягчить. 
По-прежнему, сохранена норма об обязанности банков предоставлять по запросу налоговых органов информацию о счетах, вкладах (депозитах), остатках средств на них, банковских операциях (в т. ч. электронных переводах) организаций, ИП и физлиц. Однако предполагается, что в отношении физлиц такие сведения можно будет запрашивать с согласия руководителя вышестоящего налогового органа или руководителя (его заместителя) ФНС России. 
Кроме того, предложен новый порядок приостановления операций по счетам организаций. 
Ранее предполагалось, что налоговые органы будут блокировать счета при возврате почтового отправления в связи с отсутствием юрлица по месту регистрации или его отказом получить корреспонденцию. Теперь предлагается новый подход (что обусловлено переходом на электронный документооборот). Согласно ему компании, сдающие декларации через Интернет, должны будут обеспечить получение электронных документов из налоговых органов. О поступлении запроса из налоговой нужно будет уведомить в течение 6 дней. Если по истечении 10 дней квитанции о поступлении запроса не будут представлены, счета организации могут быть заблокированы. 
Планируется ввести новый термин — «бенефициарный владелец». Уточняется его значение. Это физлицо, которое прямо или косвенно (через третьих лиц) владеет (имеет преобладающее участие более 25% в капитале) клиентом — юрлицом или имеет возможность контролировать его действия. При этом на банки хотят возложить обязанность ежегодно (в определенных случаях чаще) обновлять сведения о бенефициарных владельцах. 
Как и прежде, предлагается ввести уголовную ответственность за совершение переводов на счета нерезидентов по подложным документам, а также за контрабанду наличных денежных средств и (или) инструментов. 
Ряд предлагаемых изменений касается регистрации юрлиц. В частности, планируется расширить перечень оснований для отказа в регистрации.

Закон, предусматривает введение пониженных страховых взносов для индивидуальных предпринимателей, которые имеют низкие доходы и не производят выплат и иных вознаграждений физическим лицам.

Для предпринимателей с годовым доходом до 300 тыс. руб. предлагается установить фиксированый взнос, который определяется как произведение МРОТ (5205 руб. в настоящее время) и тарифа страховых взносов в Пенсионный фонд РФ, увеличенное в 12 раз. В случае, если годовой доход превышает 300 тыс. руб., внос будет исчисляться по такой же формуле, но плюс 1% от суммы превышения данной «пороговой» величины.

В случае одобрения СФ РФ и подписания Президентом РФ закон вступит в силу с 1 января 2014 года.

Госдума приняла в третьем чтении закон о повышении штрафов за обман потребителей

Госдума приняла в третьем чтении закон об увеличении штрафов за изготовление и реализацию контрафактной и фальсифицированной продукции.

Так, штрафы за обман потребителей, то есть за обмеривание, обвешивание, обсчет, введение в заблуждение относительно потребительских свойств, качества товара (работы, услуги), согласно закону составляют: для граждан – от 3 до 5 тыс. руб., для должностных лиц – от 10 до 20 тыс. руб., для юридических лиц – от 20 до 40 тыс. руб. Действующей ст. 14.7 КоАП РФ за соответствующее деяние установлены следующие штрафы: для граждан и должностных лиц – от 1 до 2 тыс. руб., для юридических лиц – от 10 до 20 тыс. руб.

Кроме того, в соответствии с законом ст. 14.10 КоАП РФ  ( «Незаконное использование товарного знака») дополняется положениями, предусматривающими привлечение к административной ответственности граждан, должностных и юридических лиц, осуществляющих производство в целях сбыта либо реализацию товара, заведомо содержащего незаконное воспроизведение товарного знака, знака обслуживания, наименования места происхождения товара либо сходные с ними обозначения для однородных товаров, если указанные действия не содержат уголовно наказуемого деяния. Размер административного штрафа предлагается установить в зависимости от степени вреда, причиняемого данными правонарушениями.

Источник: ИА «ГАРАНТ»

Внесены изменения в федеральные законы о выкупе арендуемых помещений малым и средним бизнесом

В Федеральный закон от 22 июля 2008 года N 159-ФЗ «Об особенностях отчуждения недвижимого имущества, находящегося в государственной собственности субъектов Российской Федерации или в муниципальной собственности и арендуемого субъектами малого и среднего предпринимательства, и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» и другие законы внесены поправки, направленные на поддержку малого и среднего бизнеса.

Поправки вносят изменения в условия и порядок выкупа арендованной недвижимости, так теперь сняты ограничения на максимальный размер площади арендуемых помещений, разрешен выкуп помещений, предназначенных для оказания поддержки бизнесу, определены требования к таким помещениям и договорам аренды и др.

 

Ответы Надежды Макатровой, генерального директора компании «Конкретика» на вопросы РИА Новости.

Марина Селина, редактор группы оперативного комментария Редакции авторских материалов ОРН:

Эксперты из области туризма сетуют, что в России плохо развито позиционирование территорий, туристы, как свои, так и иностранные плохо знают о возможностях отдыха и проведения досуга и это одна из причин проблем в развитии туризма. Вы согласны с этим? И если да, то в чем конкретно, на ваш взгляд, заключается проблема позиционирования (недостаточно уделяют этому внимания, не понимают важность, денег не хватает, не умеют и т.п)?

Надежда Макатрова: Согласна, это действительно одна из важных преград, мешающих развитию туризма в России, хотя и не самая главная. Если конкретизировать, то я бы выделила ряд моментов.

Во-первых, не всегда людям, ответственным за развитие туризма на территории, удается самостоятельно выделить ключевые преимущества данной территории на фоне территорий-конкурентов, будь то город, район, регион или отдельно взятый туробъект. У нас не любят сравнивать себя с другими, обижаются, когда во время рабочих встреч мы, к примеру, просим назвать критерии, оценив которые, турист сможет убедиться в заявленной «уникальности природных ландшафтов», «экологической чистоте рек и озер», в «уникальности памятников истории и культуры» и т.д. В результате часто вместо спокойного сравнения себя с другими и выявления реальных и значимых для туриста (!!!) преимуществ разработчики позиционирования города или региона скатываются к банальной сверхрекламе. Россияне в сверхрекламу не верят, а верят в российскую неустроенность.

Также не всегда учитывается тот факт, что за последние 5-7 лет в разных регионах России появились сотни новых туробъектов, подтянулась инфраструктура, поэтому нужно быть внимательнее с выражениями «первый в России», «единственный», «уникальный», «эксклюзивный», я уж не говорю про мировой туристический рынок.

Во-вторых, хорошее позиционирование – это не выдумывание некой оригинальной «фишки», а отработка реальных позитивных и негативных стереотипов потенциальных туристов о территории. Это корректировка мнений о том, что здесь можно посмотреть, как добраться, какой в этих краях климат, сколько стоит путешествие и т.д. Чтобы выявить эти стереотипы, надо провести опросы. Но опросы, как правило, дают много негативной информации о городе или регионе, поэтому представители власти опросы не любят – по их результатам тяжело отчитываться. Поэтому вместо опросов реальных туристов и представителей турбизнеса зачастую придумываются некие «мнения экспертов», на основе которых затем строится позиционирование территории.

В-третьих, есть страх и нежелание сужать целевую группу. Это стандартная помеха, характерная не только для туризма, но и для многих других отраслей. У разработчиков позиционирования территории возникает опасение, что если они спозиционируют город или район с прицелом, скажем, на отдых для семей с маленькими детьми, то они лишат себя внимания всех остальных категорий туристов и не смогут на них заработать. В итоге предлагается «всё для всех», т.е. ни для кого в особенности. Учитывая масштабы России, выделиться на общем фоне, предлагая «всё для всех» будет очень сложно. Это важно учитывать. К примеру, можно заявить: «Широкие возможности для активного отдыха», а можно конкретизировать: «Идеальное место для путешествий на квадроциклах». И мгновенно происходит отстройка от конкурентов.

Что касается денег на разработку позиционирования территории, то это не так дорого, как принято считать, и даже маленькому муниципальному образованию вполне по карману. Особенно если часть опросов удастся провести силами школьников и студентов. А вот продвижение выбранной идеи на туристический рынок действительно требует ощутимых затрат.

Марина Селина: Есть ли какая-то динамика в этой сфере, прогресс? 

Надежда Макатрова: Безусловно, есть прогресс. Меньше становится абстракций типа «жемчужина России», «русская Швейцария», «душа России», а появляется больше конкретики. Это заметно и на туристических выставках и форумах, и по рекламным материалам, и на интернет-порталах городов и регионов, и по комментариям представителей муниципальных и региональных властей, которые приезжают к нам на семинары. Профессионализм растет. На данный момент российские города и регионы чаще выбирают позиционирование территории в привязке к своему турпотенциалу, т.е. опираясь на природные или рукотворные объекты, способные заинтересовать туриста. Сегодня в качестве отдельных региональных брендов нередко выступают те ли иные события, призванные сгладить сезонность. На мой взгляд, вскоре нас ждет появление череды позиционирующих идей в привязке к конкретным целевым группам туристов. Этот подход может быть эффективным для тех территорий, где, объективно говоря, никакой уникальности нет, но ее можно создать «под туриста».

Марина Селина: Какие регионы лучше всего себя позиционируют на туристическом рынке? И в чем, на ваш взгляд, заключаются секреты успеха? 

Надежда Макатрова: Секреты успеха – не делать перечисленных выше ошибок, анализировать чужой опыт, прислушиваться к мнению турбизнеса и экспертов по продвижению территорий, последовательно корректировать отрицательные стереотипы туристов о территории и формировать положительные посредством системной работы в информационном поле и не только в информационном.

Если говорить о конкретных позиционирующих идеях, то мне нравится позиционирование «Великий Новгород  — Родина России».  Хорошее позиционирование у Хакасии – «Теплая Сибирь». Конечно же, Великий Устюг – Родина Деда Мороза. Санкт-Петербург как культурная столица России и Пермь как город, стремящийся стать одной из культурных столиц Европы. Краснодарскому краю повезло с теплым морем и наработанным десятилетиями имиджем курортного региона, поэтому позиционирование «Главные курорты России» вполне оправданно. Есть еще целый ряд городов и регионов во главе с Москвой, которые в настоящее время определяются с главной идеей, но параллельно активно и успешно работают над продвижением территории.

Грамотно поступила Казань, заняв бренд «Третья столица России» и подкрепив это очень мощной системной работой по продвижению города и в частности проведением целого ряда значимых международных культурных и спортивных событий. Без этой комплексной работы позиционирование в виде слогана оказалось бы пустым пафосом.

И последний момент. Позиционирование города или региона должно находить отражение в том продукте, который получает турист. Сюда входит всё: объекты показа, размещение, питание, развлечения, городская или сельская среда, отношение жителей, атмосфера, события, проводимые на территории и т.д. Хороший пример – «Углич -  лицо русской провинции». А если позиционирующая идея не подкреплена реальностью, то грош цена такому позиционированию.

Обзорный материал Марины Селиной на основе данной беседы опубликован на сайте РИА.

«Это не был бизнес, и даже не было хобби. Это социокультурный проект».

 

Интервью с основателями и руководителями музейного комплекса «Коломенская пастила. Музей исчезнувшего вкуса» Натальей Геннадьевной Никитиной и Еленой Николаевной Дмитриевой и вице-президентом Национального фонда «Возрождение русской усадьбы» Дмитрием Борисовичем Ойнасом.

Надежда Макатрова: Что подтолкнуло Вас к созданию музея и фабрики пастилы? Это была Ваша инициатива или ответ на некий запрос города к Вам как к представителям культурного сообщества?

Елена Дмитриева: Никакого запроса не было. Более того, первоначально в 2008 году речь шла о проектной работе и фактически о мероприятии на один день. Никто не помышлял о музее и тем более о фабрике, и никто не мог предвидеть, что из всего этого со временем получится. Мы вместе работали в проекте «Ледяной дом», создавая одну из площадок по мотивам одноименной книги Ивана Лажечникова. Коломна за этот проект выиграла золотые медали на областном конкурсе. Так что и мы, и городские власти были счастливы.
 
Надежда Макатрова: Вы на тот момент были сотрудниками одной организации?

Дмитрий Ойнас: Нет, мы были командой фрилансеров. У каждого из нас были свои проекты и способы зарабатывания денег, и люди работали  в свободном режиме. Но под конкретный проект произошло объединение усилий. А позднее одна из идей «Ледяного дома» переросла в Музей пастилы.

Наталья Никитина: Проект «Ледяной дом» мы делали совместно с благотворительным фондом «Коломенский Кремль», где Елена Николаевна работала фандрайзером на общественных началах.

Елена Дмитриева: Да, а по основному месту работы я занималась канализацией и очистными сооружениями (смеется), а моя работа в благотворительном фонде «Коломенский Кремль» — это такая общественная нагрузка. Также в нашей команде была Ольга Дмитриевна Бурлакова, архитектор-реставратор.

Надежда Макатрова: Музей пастилы изначально задумывался Вами как бизнес-проект или это было скорее хобби?

Елена Дмитриева: Это не был бизнес, и даже не было хобби. Это социокультурный проект. Сейчас, уже осмыслив то, что было сделано, я могу сказать, что это был  возврат эмоционального долга нашей истории и нашим предкам. Мы все действовали неосознанно, но наши действия были мотивированы отсутствием знаний и памяти к месту, в котором мы живем. У меня лично была какая-то тяга к восстановлению этой исторической памяти.

Добавлю, что уроки истории в школе я  терпеть не могла. Но здесь меня влекло место, и мне было очень интересно узнать, что же здесь происходило в прежние времена. Элементарная любознательность привела к тому, что в краеведческих архивах в одной из книжечек мне попалось высказывание о том, что Коломна славилась коломенской пастилой, и при этом гостей угощали цветочным чаем. Заморский чай был в то время дороговат, а в Коломне за рекой был прекрасный луг. Ландшафт этой местности так устроен, что этот луг заливался водой во время разлива Москвы-реки. Отсюда и понятие «заливные луга» — они более плодородные, там формируется особый биоценоз.
 
Дмитрий Ойнас: Плюс здесь междуречье и слияние двух рек, специфические условия для жизни микроорганизмов и растений, появляются особые растительные сообщества. Из них и делали разные купажи чая.

Елена Дмитриева: У меня это выражение «цветочный чай и коломенская пастила» застряло в голове очень серьезно. У разных знакомых я интересовалась, кто что помнит об этом, но обнаружила, что никто ничего не знает. Вдруг мы встречаем работника краеведческого музея Коломны Сергея Самошина, который говорит: «А у нас в фондах хранится этикетка коломенской пастилы, которую выпускал Чуприков». Для нас это был клондайк информации. На этикетке была нарисована фабрика, мы узнали, что пастила производилась со времен Екатерины Великой и поставлялась ко двору. На это уже можно было опереться.

Затем Наталья Геннадьевна перечитывает роман Лажечникова «Ледяной дом» и встречает коломенскую пастильницу как представительницу России на Параде народов. В этот момент, что называется, звезды сошлись. Мы подумали, что не могут такой яркий персонаж и любопытный продукт оставаться в безвестности, надо их задействовать. Мы спросили в коломенском краеведческом музее о рецепте пастилы, но нам ответили, что это великая тайна, которую никто до сих пор не разгадал. Смешно и очень пафосно.

Интерес гостей к музею и к фабрике пастилы тоже не случаен. Если не брать материальные вещи, то можно сказать, что мы, русские, забыли своих отцов, а они для нас много всего сделали. И свой эмоциональный долг мы отдаем им в такой форме – восстанавливая память. И поскольку люди вокруг осознают, что и у них есть этот эмоциональный долг, то возникает чувство сопричастности. Они не просто так приходят и едят пастилу, они ощущают, что тем самым они отдают свой долг дедам и прадедам и прикасаются к этой истории. Какой бы мы с Вами сейчас ни придумали вкуснейший десерт, он никому не будет так нужен, как коломенская пастила. В этом и загадка бренда. На мой взгляд, нельзя придумать бренд на пустом месте. Нельзя объявить тендер и разработать «с нуля» некую платформу бренда за миллионы рублей. В основе бренда должна быть историческая память. Должен быть подлинный культурный ресурс, гений места. В нашем случае Иван Иванович Лажечников здесь родился и вырос, есть материалы и дом, где он жил.  Он в 1856 году написал книгу «Беленькие, черненькие и серенькие». Читаешь ее сегодня и понимаешь, что в нашем обществе ничего не изменилось.

Дмитрий Ойнас:  Если вернуться к вопросу о запросе властей, то самая распространенная сегодня форма запроса от любой администрации такова: «Сделайте нам что-нибудь хорошее». Как правило, власти не знают, что конкретно им надо, и не узнают, пока ты не придешь с готовой идеей, а лучше даже с картинкой, с презентацией, со сценарием.

Елена Дмитриева: На самом деле, был не запрос, а дикое сопротивление на первом этапе, поскольку для властей мы были чужими и никому не известными девочками и мальчиками, которые предлагают сделать что-то непонятное.

Надежда Макатрова: Почему чужими? Вы родом не из Коломны?

Елена Дмитриева: Нет, мы из Воскресенска, это недалеко от Коломны. Это сейчас мы уже живем  в Коломне. Надо учесть, что Коломна – это купеческий город, у него своя культура. А тут пришли чужие. Раз чужие, значит, враги. Это такая ментальность. Чего еще от чужаков можно ожидать? Даже если ты 20 лет проживешь в таком городе, ты все равно будешь восприниматься чужим. И мы очень признательны властям Коломны, которые проявили мужество и рискнули с нами сотрудничать. Мэр дал свое добро,  а замглавы Валерий Максимович очень активно включился в работу и профинансировал все работы по проекту.

Когда власть дает разрешение, это означает проявление политической воли. А когда политическая воля проявлена, то включаются механизмы интеграции разных сил. Власти подготовили все площадки, провели электричество, расчистили мусор, поставили горки и качели, следили за их сохранностью. А горки были довольно дорогим арт-объектом.

Надежда Макатрова: Что подтолкнуло Вас обратиться с предложением к властям Коломны?

Наталья Никитика: Это было озарение. В городе появились растяжки о грядущем Чемпионате Европы по конькобежному спорту. Мы подумали и решили предложить городу нашу идею «Ледяного дома» как культурную программу к этому чемпионату.
 
Дмитрий Ойнас: Надо понимать, что Кубок Европы – это такое закрытое пространство для тех, кто варится в спортивной, конькобежной теме. Рядовым гражданам на трибунах сидеть скучно, это ведь не шоу со звездами эстрады. Для города и его жителей за пределами ледового дворца во время чемпионата ничего не происходит. Нет связки этого спортивного мероприятия с городским пространством. Концептуально идея заключалась в том, чтобы выплеснуть часть этого ледового праздника на улицы города. Вдобавок на соревнования приезжает много иностранцев, чиновников и VIP-персон. Этих людей нужно удивлять. Мы озвучили нашу идею властям, и власть ее восприняла.

Елена Дмитриева: И после успеха этого первого проекта «Ледяной дом» власть начала нам доверять, в итоге у нас сложились хорошие продуктивные отношения.

Надежда Макатрова: О проекте «Ледяной дом» уже много сказано и написано в прессе, поэтому давайте поговорим о музее и фабрике пастилы. Сколько времени заняло создание музея «с нуля» и до приема первых посетителей?

Наталья Никитина: 13 января 2008 года был проект «Ледяной дом», а 24 января 2009 года состоялось открытие музея. При этом грант на создание музея в рамках конкурса «Меняющийся музей в меняющемся мире» Благотворительного фонда В. Потанина мы получили только в июле 2008 года, т.е. реставрация здания началась только в середине лета. Много времени ушло на оформление документов.

Надежда Макатрова: Как вам удалось получить помещение?

Наталья Никитина: В исторической части города, на посаде, был небольшой флигель городской усадьбы — здание, принадлежащее управлению культуры города. Так как помещение было абсолютно без удобств, то его использовали как летнюю базу городской художественной школы под пленэр: хранили мольберты и прочий инвентарь. В нем не было ни воды, не канализации.
Власть помогла нам с инженерными коммуникациями, взяла на себя сложный и дорогостоящий прокол под дорогой.

Надежда Макатрова: У вас долгосрочная аренда на 49 лет?

Елена Дмитриева: У нас аренда, но, к сожалению, краткосрочная. Про 49 лет здесь никто не знает. Это серьезное препятствие для привлечения инвестиций, поскольку вкладывая деньги, мы сильно рискуем. Первый вопрос, который задает инвестор, задумавшийся об инвестировании в такой проект, звучит так: «Где продукт? Что я могу купить?»  А власть ничего не продает по определению. Схема такая: сперва бери объект в аренду на 11 месяцев, покажи себя, а потом уже будем обсуждать. В итоге на первых переговорах встречаются две стороны, которые не слышат друг друга. Инвестор говорит: «Раз купить нечего, то я пошел».
 
У нас за четыре года нашей работы уже сформировался круг людей, которые были бы готовы проинвестировать серьезные средства в наш проект, но есть масса преград. Наши здания — это муниципальная собственность и вдобавок исторические памятники со своими обременениями. Мы сейчас взяли новый объект под реставрацию и там проходим все этапы и инстанции, как положено по закону: охранные обязательства, технические задания, предпроектные исследования, постпроектные исследования, обобщение и проектирование и т.д. Это очень долгий путь, отягощенный тем фактом, что специалистов в этой области практически не осталось. Есть единицы, которых надо собирать по всей стране и которые могут что-то делать. И в министерствах остались единицы, которые понимают, как надо работать.

Дмитрий Ойнас: Берутся-то многие, а сделать, как надо, мало кто может.

Елена Дмитриева: Любого инвестора надо сперва образовывать, чтобы он мог в этом поле работать. Если я как заказчик не обладаю знаниями закона об Охране культурного наследия, правилами и принципами реставрации, порядком выполнения работ, я не смогу найти архитектора, который мне нужен, не смогу объяснить архитектору, что мне нужно, и понять, сможет ли он мне помочь. Это образовательная пропасть. Как рассказывает наш архитектор, неслучайно был период в истории нашей страны, когда для заказчиков проводились образовательные программы. К примеру, если я хочу построить дом или фабрику, я прохожу обучающий курс, чтобы разговаривать с архитектором на одном языке. Я как человек уже понимающий могу сегодня переводить с языка власти и архитектора на язык инвестора. Но эта проблема коммуникаций повсеместна.

Сейчас к нам обращаются люди, которые зажглись идеей возрождения исторической памяти и хотят у себя в регионе сделать аналогичные проекты, например, в Дмитрове, в Казани. Они просят их научить, а я понимаю, что за 2 часа разговора я могу научить только базовым вещам. А в этой области тьма мелочей, и можно на какой-то закорючке зависнуть на год. У нас в штате два архитектора со специальным образованием, и мы сейчас готовим полный пакет документов для себя по вопросам реставрации и работы с объектами культурно-исторического наследия «от А до Я».

Надежда Макатрова:  Думаю, в России нашлось бы немало покупателей на такой готовый пакет документов.

Елена Дмитриева: Мы его не будет продавать, мы его будет раздавать, лишь бы люди пользовались и быстрее проходили все эти шаги.

Наталья Никитина: Мы договорились с властью, что мы подготовим пакет этих документов для всеобщего пользования, а нам снизят арендную ставку на нашем новом объекте. Дело в том, что когда мы брали этот объект, арендная плата за него была очень серьезная. Мы подумали, что это несправедливо, поскольку объект в полуразрушенном состоянии, и нам предстоит приводить его в порядок. Мы договорились, что отработаем схему восстановления памятника, как это должен сделать образцово-показательный арендатор, и опишем, как этот арендатор должен в дальнейшем жить вместе с этим памятником.

Елена Дмитриева: На самом деле, даже если бы мы не готовили пакет документов, то нельзя назвать  адекватной ситуацию, при которой в период реставрации памятника, принадлежащего городу, арендатор платит за него по ставке коммерческой недвижимости. Город ведь хочет, чтобы у него не развалина стояла, а памятник, включенный в культурный оборот, который будет работать, привлекая туристов.

Наталья Никитина: Добавлю, что если говорить о нашем новом объекте, то предыдущий арендатор ушел с этого объекта неделю назад, а мы вошли вслед за ним. Смотришь на дом, он вроде крепкий такой, стены нормальные. Но проблема в том, что этот дом совершенно не соответствует тому внешнему виду, который был 100 лет назад. А нам-то важно восстановить исторический облик.

Елена Дмитриева: Реставрация – это отнюдь не то же самое, что и приспособление здания под магазин электротехники. Мы сверяемся с историческими документами и видим, что  у нас только кусочек домика, а домик-то был еще на 10 метров вправо, а там дырка – проход между этим домиком и следующим. Получается, что по правилам реставрации, чтобы воссоздать прежний вид, нам надо пристроить кусочек дома, тогда фасады будут выглядеть логично, архитектурно правильно. А пристроить часть дома — это Вам не просто красочкой на фасаде поправить.

Или другой пример. Мы обнаружили в доме шикарные подвалы, но они засыпаны. Что это означает? То ли там была вода, и поэтому подвалы засыпали, то ли это просто строительный мусор. По-хорошему, подвалы надо расчищать. В общем, мы заказали геологию, чтобы посмотреть, какие там грунты и водные слои, т.к. по преданию местных жителей, когда они были маленькими, они лазили по подземному ходу под Пятницкой башней. И там была речка, куда сливались нечистоты.
 
Дмитрий Ойнас: Вдобавок необходимо соблюдать противопожарные требования, санитарные и экологические нормативы, требования к приспособлению и т.д. и т.п.

Надежда Макатрова: Где Вы изыскиваете средства на все эти дорогостоящие работы?

Наталья Никитина: Мы зарабатываем деньги и инвестируем их в следующие объекты.

Дмитрий Ойнас: Кстати, можно и сами реставрационные работы превратить в шоу для туристов, в туристический объект. Здесь могут отрабатываться различные интерактивные сценарии когда туристы вовлекаются в процесс восстановления памятника. Широко распространенная в Европе практика привлечения волонтерского труда при возрождении объектов наследия. Мы думаем и работаем над этим, но пока так не делаем.

Продолжение интервью читайте в материале «В этом проекте все происходит на стыке» на этой странице >>

Материал опубликован 25.03.2013

ЧАСТЬ 2. «В этом проекте все происходит на стыке».

 

Вторая часть интервью с основателями и руководителями музея «Коломенская пастила. Музей исчезнувшего вкуса».

Начало интервью читайте в материале «Это был не бизнес и даже не хобби. Это социокультурный проект» на этой странице >>

Надежда Макатрова: Вы продолжаете практику получения грантов?

Наталья Никитина: Да, пока мы работаем с двумя фондами: фондом Вагита Алекперова «Наше будущее» и Благотворительным фондом Владимира Потанина. Мы получили гранты и на музей, и на фабрику пастилы. Кстати, оба раза наши проекты были признаны лучшими проектами года. Нас даже отправляли на стажировку в Европу. А всего нами было получено шесть грантов.

Надежда Макатрова: В чем секрет Вашего успеха в получении грантов? Ведь далеко не всем удается получить финансирование по представленным проектам.

Елена Дмитриева: Проектов, подобных нашему, практически нет. По крайней мере, мы таких не знаем. Я имею в виду, чтобы кто-то взял руины здания, провел реставрацию, наполнил содержанием, открылся и привел туристов. Сумма гранта – один миллион рублей, но мы же понимаем, что всё это стоит гораздо больше.

Наталья Никитина: Наше преимущество еще и в том, что у нас есть привлеченные средства, т.е. софинансирование. Если рассматривать проекты, выставляемые на конкурс Фонда Потанина, то  обычно это какой-то апгрейд экспозиции или мультимедийный проект. У нас совсем другой масштаб.

Надежда Макатрова: Откуда Вы брали деньги на старте?

Наталья Никитина: На первый объект – музей пастилы -  мы собрали свои собственные деньги. А на фабрику уже было два источника финансирования: свои вложения и беспроцентный заем, т.е. кредит. Эти средства придется вернуть, но они  позволили нам аккордно сделать этот объект, не растягиваясь в долгострой. Фабрику удалось сделать практически за год, хотя помещение больше в 4-5 раз, и состояние было хуже.

Дмитрий Ойнас: Важно еще подчеркнуть, что часто у предлагаемых на конкурс проектов срок жизни короткий, а здесь мы имеем проект с продленной перспективой, поэтому на эту перспективу легко нанизываются другие проекты.

Надежда Макатрова: Не страшно было брать кредит?

Наталья Никитина: Там очень щадящая схема выплат и продолжительный срок. Первые года полтора мы вообще ничего не возвращали. А потом – по 50-60 тысяч рублей в месяц. Нам дают возможность встать на ноги.

Елена Дмитриева: А чем мы рискуем? Мы же брали кредит для приобретения оборудования для фабрики, т.е. под залог этого оборудования.  В крайнем случае, продадим его, или фонд заберет оборудование себе, но оно же им все равно не нужно. Риск минимальный. У нас была уверенность в том, что при такой растяжке выплат даже при одном работающем объекте, я имею в виду музей, мы эти деньги сможем вернуть.

Надежда Макатрова: Если не секрет, какую часть доходов Вам обеспечивает продажа пастилы, а какую – экскурсионная деятельность?

Елена Дмитриева: Ориентировочно 60% — пастила, а 40% — экскурсии.

Надежда Макатрова: У вашего проекта есть спонсоры, и если да, то кто они?

Елена Дмитриева: Мы в этом направлении пока плохо работаем, точнее, вообще не работаем и сами ни к кому не обращаемся. Единственные, к кому мы обращались, – это  местные коломенские предприниматели.

Наталья Никитина: Но мы даже не столько обращались за помощью, сколько приглашали к себе на праздник и решали, как можно жить и работать вместе.

Елена Дмитриева: Мы пока нарабатываем поле контактов, но не для того, чтобы просить денег, а чтобы совместно решать общие городские задачи. К примеру, есть предприниматель, который строит себе здесь усадьбу. Он не бедный человек, каждый день ездит по этой улице на своей машине мимо храма. Почему бы нам вместе не собраться и не сделать батюшке ограду, которая была здесь исторически. Она большая, дорогая, а у батюшки приход маленький, он своими силами необходимых денег на ограду никогда не соберет. А на двоих-троих эти затраты растянуть легче.

Дмитрий Ойнас: Мы говорим сейчас о совместной работе не для музея, а для организации пространства вокруг него. Историческая среда города очень трудоемкий объект приложения усилий. И осилить его можно только совместно. Но эффект и отдача от этих усилий гораздо выше чем в любых других городских пространствах.
 
Елена Дмитриева: А нам для музея и не надо спонсоров привлекать. Зачем они нам? Мы сами справляемся. Нам нужна поддержка для благоустройства городского пространства вокруг.  Ни нам, ни какому-то отдельному местному предпринимателю не хватит своих средств, чтобы поднять город. Если бы нашелся инвестор, который мог бы вложиться аккордно, чтобы преобразовать городскую среду… Есть же люди, у которых много денег, и которые не знают, чем им заняться и куда еще вложиться. Уже и дома, и яхты, и виллы куплены. А можно сделать город целиком: пойти и купить всё, что заброшено и запущено, и за год-два сделать из города такую «конфету», в которую весь мир ездить будет. В России ведь особо некуда поехать.

Надежда Макатрова: Как Вы думаете, почему эта светлая мысль не приходит  в голову тем, у кого есть такие возможности?

Елена Дмитриева: У нас неслучайно полное название музея – Музей исчезнувшего вкуса. У нашей нации исчез вкус, причем вообще во всем, он был уничтожен за советский период. Я поражаюсь, какое количество денег вкладывается в ту же архитектуру, и при этом создается ужас. Вы посмотрите, какие строятся дома. Это же тюрьмы! Они отражают наше сознание.

Дмитрий Ойнас: Это не только вкус, а вообще умение жить. Нас отучили жить в хороших домах. Мы привыкли жить в «коробках». И нас мало заботит как это выглядит снаружи и что происходит вокруг. Нарушен «вкусовой баланс». Мы с пренебрежением относимся к вещам, потерявшим повседневную хозяйственную актуальность. Романтике мы предпочитаем бытовой прагматизм. А все это сказывается и на качестве жизни. Из-за привычки жить стесненно, нам прагматичнее и важнее иметь центральное отопление чем печь в доме. И поэтому не задумываясь разрушаются старые печи, лепнина, изразцы и т.д. Настоящих печей в старом городе практически не осталось.

Наталья Никитина: Да, печек почти нигде нет. Люди приезжают к нам и восхищаются: «Печка, настоящая, теплая, в ней огонь горит!».  Люди хотят здесь остаться, пожить, а не только посмотреть. То же самое с пастилой. Люди приходят и говорят: «Не может быть, чтобы ваша пастила делалась совсем без муки и без жира. Покажите, как вы это делаете».

Когда выяснилось, что именно этот дом принадлежал купцу Чуприкову и пастильному заведению, мы и решили делать фабрику. То есть создание фабрики стало ответом на запрос, на своеобразный вызов истории этого места.

Елена Дмитриева: В этом проекте всё происходит на стыке. Люди из бизнеса, как правило, отношения к культуре не имеют. Они живут другими категориями. И когда мы ведем переговоры с инвесторами, то диалог получается сложным. К примеру, к нам обратились инвесторы с предложением, сделать что-нибудь интересное. Мы им рассказываем про образ коломенской пастильницы в качестве ресурса и бренда территории. Они говорят: «Кто-кто? Пастильница? Это что нефть?» Мы отвечаем: «Пастильница лучше, чем нефть. Нефть есть везде, а пастильница только у нас». У нас уже был случай, когда инвесторы, выслушав нас, говорят: «Давайте мы даже не будем вникать в то, что Вы объясняете, мы просто Вам доверимся».

Наталья Никитина: Они интуитивно жмутся к нам, т.к. чувствуют, что помимо привычного им бизнеса есть какая-то другая жизнь, другая энергия, другое отношение к работе, к делу. Они до конца в это не верят, не верят, что это может возвращать вложенные рубли.

Продолжение следует…

Опубликовано 04.07.2013

Интервью записано в декабре 2012 г. для сборника «Диалоги о туризме»

Федеральная служба государственной статистики (Росстат) обнародовала итоги первого месяца 2013 года.

В январе 2013 года оборот российских предприятий общепита вырос в сопоставимых ценах на 3,1% по сравнению с аналогичным периодом 2012 года и составил 77,8 млрд руб., сообщается в материалах Росстата.

По сравнению с декабрем, когда рестораны в преддверии новогодних праздников традиционно увеличивают выручку, оборот общепита в первом месяце текущего года снизился на 27,3%. Не выигрывает январский показатель и в сравнении с аналогичным периодом прошлого года – в январе 2012-го рост оборота составлял 6,5% по отношению к январю 2011-го.

В докладе Росстата учитывается оборот ресторанов, кафе, баров, столовых при предприятиях и учреждениях, а также организаций – поставщиков продукции общественного питания. По данным ведомства, в 2012 году оборот общепита вырос на 6,3% по сравнению с предыдущим годом и превысил триллион рублей.

Источник: Restoranoff.ru

Законопроект об изменении правил размещения наружной рекламы принят в первом чтении Госдума приняла в первом чтении законопроект «О внесении изменений в Федеральный закон „О рекламе“ и отдельные законодательные акты Российской Федерации»

Документом, в частности, устанавливается запрет на распространение рекламы путем нанесения графических изображений или надписей на внешние стены и крыши зданий, остановки, тротуары и проезжую часть.

«Законопроектом предусмотрен четкий порядок демонтажа рекламной конструкции, установленной и эксплуатируемой без действующего разрешения на установку и эксплуатацию рекламной конструкции. Разработан перечень случаев, когда демонтаж незаконно установленной рекламной конструкции предполагается осуществлять за счет средств местного бюджета», – сообщил один из авторов документа депутат Госдумы Виктор Звагельский. Надзор за законностью установки и эксплуатации будет осуществляться на региональном государственном уровне, а органы местного самоуправления смогут следить за единым архитектурным обликом города и устанавливать перечень нарушений.

Предлагается законодательно закрепить возможность заключения договоров на установку и эксплуатацию рекламных конструкций на срок от 5 до 15 лет, а также ужесточить административную ответственность за установку рекламных конструкций в нарушение действующего законодательства.

Кроме того, законопроектом предусматривается введение ответственности за использование транспортных средств исключительно или преимущественно в качестве передвижной рекламной конструкции.

Соответствующие изменения предлагается внести в Федеральный закон «О рекламе», КоАП РФ и федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации».

Источник ИА «ГАРАНТ»